Мы же друзья, Каме-кун? (фанфик)

[AlexInokami]

По просьбе моего дорогого ПЧ  CrazyCat выкладываю ее фанфик. Читаем, дорогие мои, оцениваем - наслаждаемся!!!

Автор:  CrazyCat
Бета:  Akabe Shadow
Название: Мы же друзья, Каме-кун?
Дисклеймер: Кимура-сан и Каменаши-сан принадлежат самим себе. Предупреждение: Мой первый фик, строго не судите. Шапку оформлять тоже не умею, надеюсь лишь на то, что бюрократы вымерли как вид.
Рейтинг: R
Пейринг: Каменаши Кацуя/ Кимура Такуя.
Жанр: POV Каменаши (наверное...), РОМАНТИКА (прет из всех щелей, ага).
Описание: Съёмки третьей серии «Мистер Мозг».
Размер: Мини
Посвящается: Akabe Shadow. Любимой бете, подпихнувшей меня к творчеству.

Открываем и читаем!

I
- Харука-сан, ты опять раньше выскакиваешь! Ты сигнал мой видишь??? Сигна-а-ал!!! – Харакава помахал рукой перед носом актрисы и сделал очередной надоевший за последние десять дублей щелчок большим и указательным пальцами, - Именно по этому щелчку выходишь - не раньше!!! Перерыв полчаса! Потом продолжим с этого же дубля.
Когда режиссер удалился, девушка скорчила ему вслед выразительную гримасу. Стоявший рядом с ней, Кимура Такуя расхохотался в голос:
- Обезьянкой ты была в прошлой серии!
-Иди к черту, Кимура…
-Дамы вперёд!
Каменаши почти весь день наблюдал за съемками со стороны, ощущая себя гостем на площадке. В этот раз сцен с его участием почти не снималось, но это было даже хорошо. Он мог весь день не отрывать глаз от Кимуры, не боясь окриков Фукузавы или Харакавы: «Каменаши-сан, не спи!», «Ты смотришь не в ту сторону, Каменаши-сан!»
На Кимуру можно смотреть вечно, настолько изысканно и хищно его каждое движение. Когда он откидывал с красивого лица волосы цвета молочного шоколада и, прищуриваясь, оглядывался вокруг, Кацуя сглатывал слюну, как будто действительно видел перед собой вышеупомянутую сладость. А уж когда Кимура был рядом и касался его, разражаясь заученными ролевыми монологами, Каменаши и вовсе тихо умирал, жадными вздохами пожирая запах его парфюма, впиваясь глазами в каждую черточку облика того, кто смог бы движением одного пальца аристократически тонкой руки заставить его идти за собой на край света.
Словно почувствовав его взгляд, Такуя направился в сторону Каменаши и широко улыбнулся, вытаскивая сигареты:
- Сегодня тебе везет… Отдыхаешь… - он протянул парню открытую пачку. Кацуя даже не вспомнил о том, что два месяца назад бросил курить. Подкуривая от дрожащего в пальцах Кимуры огонька зажигалки, он случайно прикоснулся к его руке и вздрогнул от пробежавших по телу мурашек:
- А мне скучно… - пожаловался он и закашлялся от того, что с отвычки сделал чересчур глубокую затяжку. Кимура пошлепал его по спине:
- Это пока… Потом ты научишься ценить редкие свободные минуты.
Теплая рука, похлопывающая Кацую, остановила движения, но не покинула места посреди худеньких лопаток. Каме стоял неподвижно, молясь только о том, чтобы она не исчезла.
-Ты такой тощий, Каме-кун. Как только тебя ветер не переламывает? – длинные пальцы соскользнули вбок и шутливо ткнули под ребра. Кацуя согнулся пополам и засмеялся:
- Я компактный!!! Послушай, Кимура-сан…
-Ммм?
- Может пойдем выпьем после съемок? Я угощу – заглажу вину за сегодняшнее безделье на глазах у выдающегося ударника японского кинематографа…
- Эээ… Нет. Заманчиво, конечно, но я жене пообещал, что этот вечер проведу в семье. Давай в другой раз, а? Ты не волнуйся – я тебе напомню, о том, что ты решил меня угостить. – С этими словами Кимура подмигнул ему и отошел к кофейному автомату.
Кацуе сразу стало холодно… Он осторожно повел плечами, вызывая в памяти ощущение надежной и ласковой руки и, обуреваемый невеселыми мыслями, уставился в угол павильона. Жена… Конечно, жена. По-другому и быть не может. Кимура Такуя – настоящий мужчина, а у любого настоящего мужчины обязательно есть жена. И он эту жену любит. И какое ему дело до «голубых» переживаний Каменаши? Кацуя не сомневался, что узнай Кимура о том, что он влюблен в него с первой их встречи, он просто поднимет его на смех и дружелюбно попросит не маяться дурью. А ведь Каменаши тоже натурал. Был. Или остался? Может это действительно просто временное помешательство? Или он принял за любовь искреннее восхищение потрясающим человеком и талантливым актером?
Пока вопросов было больше чем ответов, а взгляд продолжал услужливо выхватывать из толпы стройную фигуру в синем халате. Каме почти автоматически фиксировал каждое движение любимого: вот он, в очередной раз поддразнивая Харуку, шлепнул её по заду, вот сделал глоток кофе, а теперь отошел к Кагаве, кажется, снова хотят сразиться в армрестлинг. Они этим занимаются со съёмок первой серии, если верить тому, что ему рассказывали.
Вечером он снова пойдет в бар и снимет там любую девицу, которая первая наберется смелости спросить: «Вы – Каменаши Кацуя, не так ли?» Недостатка в желающих прыгнуть к нему в постель он не испытывал. Не будет сложностей и сегодня, он был в этом уверен так же, как и в том, что постарается напиться так, чтобы даже не вспомнить её лица, не говоря уж об имени.

II
Бар был достаточно приличным. Шантрапы не наблюдалось – ей было бы просто не по карману тут рассиживаться. Единственный минус – в помещении можно было курить, в результате чего теплый воздух пропитался не только запахом еды, но и дымом сигарет. Обычно, Каменаши не сидел в таких заведениях, он ненавидел, когда одежда воняла табаком, но сегодня ему было плевать. Он, слабо ощущая вкус, отпивал из высокого стакана какой-то коктейль пронзительно зеленого цвета и оглядывался по сторонам. Коктейль неприятно горчил – водку, похоже, для него не экономили. Впрочем, Кацуя не выбирал – просто ткнул пальцем в первый попавшийся, значит, и ругаться должен только на себя. Настроение медленно и неуклонно катилось все дальше вниз, как селевый поток. Несколько раз сердце подпрыгивало к самому горлу, стоило Каменаши выхватить из разбавленного разноцветными фонариками в виде райских птиц сумрака мужской силуэт с длинными волосами. Но, нет… Откуда, здесь взяться добропорядочному семьянину? Каменаши попытался представить, что сейчас может делать Кимура. Возможно, ужинает с женой и детьми. Или они просто сидят в гостиной и вместе смотрят какой-нибудь фильм…Уютный свет экрана, полумрак в комнате, дети, облепившие Кимуру с обеих сторон, или жена, положившая ему на плечо голову…Идиллическая картинка… Перед глазами юноши снова встало спокойное, красивое лицо с мягкой, полной нежности улыбкой. Улыбкой, не ему предназначающейся. Стало совсем горько. Уже не от коктейля. От подступающих слез…
Вот только этого не хватало! Реветь у всех на глазах в планы Каменаши не входило. Он залпом выпил остатки коктейля, игнорируя соломинку, и сунул в рот сигарету.
-Простите, пожалуйста…Можно зажигалку? – прозвучал справа робкий девичий голосок.
Кацуя поднял глаза. Симпатичная, но ничего особенного. Маленького роста, щуплая, коротко стриженая, большеротая. В общем, довольно трогательное создание. Трогательное для других…
-Ой!!! – создание выронило сигарету и уставилось на него. Каменаши и бровью не шевельнул. Он привык к подобной реакции.
-Вы…вы…- начала заикаться девчонка.
- Каменаши Кацуя… – закончил за нее парень и жестом указал на стул напротив себя. Она тут же плюхнулась, не веря своему счастью.
- Накаяма Йоко, – представилась она, доставая новую сигарету.
Кацуя кивнул, продолжая придирчиво осматривать возможное приключение. На Йоко были белая блузка и маленькая серая юбка. Этот наряд делал её похожей на заблудившуюся школьницу. Она раскрыла рот и принялась щебетать. Сначала о себе – за десять минут Кацуя, ни о чем не спрашивая, успел узнать всю её еще недолгую жизнь: ей 23 года, мечтает быть визажистом, любит кошек и шоколадное мороженое, единственный ребенок в семье… И дальше – без перерыва - начала засыпать его вопросами. Банальными до ломоты в челюстях: как он попал в «джоннисы», что любит есть, что любит пить, какую музыку слушает, какая песня, исполняемая им, является его любимой. Каменаши отвечал механически, пользуясь фразами, не раз сказанными им в десятках интервью. Затем они заказали на двоих бутылку какого-то недорогого вина, причем Йоко настояла на своем намерении заплатить, а Каме просто не имел ни сил, ни желания сопротивляться.
Вино было довольно известной марки, но на вкус оказалось просто отвратительным. Зато «уносило» с него отлично, поэтому Каменаши старательно пил его большими глотками, стремясь как можно меньше чувствовать вкус. Девчонке качество выпивки было по фигу, она смотрела в рот своему кумиру, ловя каждое слово. С каждой минутой она казалась Кацуе все глупее. Все трудней становилось подавлять раздражение. Он невольно сравнивал Йоко с Кимурой. Вот у него такой дебильной улыбки никогда не будет. И так по-идиотски Такуя тоже не хихикает… И не задает по сто раз одни и те же нелепые вопросы.
После открытия второй бутылки, Кацуя расхулиганился и начал нести несусветную чушь, выдумывая наркоту, пьянки с вызовом проституток, якобы каждый день происходящие в группе. Его бесили безотчетное внимание и обожание, исходившие от Йоко. Ему хотелось узнать, на каком этапе она прервет его, скажет, что ей неприятно выслушивать откровенную грязь, но она продолжала молчать и ажиотированно кивать головой, воспринимая сказанное.
Допив последний стакан, Каменаши сдался. Он не то, чтобы был сильно нетрезв, но голова начинала ощутимо болеть от дыма, шума и духоты.
- Может, пройдемся? – спросил он, и, не дожидаясь ответа, стал собираться. Девчонка с готовностью вскочила следом.
Остановившись на крыльце, Каменаши запрокинул голову и с жадностью вдохнул свежий воздух. Йоко молча стояла рядом. Её ожидание ощущалось почти физически. Кацуя повернулся к ней и постарался улыбнуться. «Быстрее начну – быстрей все это кончится», - решил он и сделав шаг вперед обхватил обеими руками тонкое тело. Девушка тут же прильнула к нему и подняла на него глаза. Кацуя глядел в них, но видел перед собой совершенно другие… Умные, добрые, проницательные… Кимура… Начавший было отступать, призрак его любви вернулся и набросился на его душу с новой силой, сдавливая грудь и замутняя рассудок похлеще выпитого.
- Что? – переспросила Йоко, и он понял, что позвал Кимуру вслух. Это становилось невыносимым. Он осторожно оттолкнул её от себя и сошел с крыльца:
- Мне пора домой.
- Уже? - девчонка была явно разочарована.
- Да. Извини, голова разболелась… - он сделал шаг по направлению к мигающему уютным зеленым огоньком такси.
- Но… Каменаши-сан, мы же еще увидимся???
- Обязательно. Приходи на концерты!
Он осознавал, насколько грубо это прозвучало, но слишком устал, чтобы сожалеть об этом. Назвав адрес, он откинулся на спинку кожаного кресла, машинально окинув прощальным взглядом растерянную фигурку, все еще неподвижно стоящую на крыльце, и вдруг заплакал, выпуская накопившееся напряжение. Таксист – полноватый пожилой человек, проследил за его взглядом, сочувственно хмыкнул, но промолчал. «Бросила, небось… Переживает, парнишка», - думал он, но вслух ничего не сказал. Ибо уже давно взял себе за правило не лезть в душу к клиентам с лишними вопросами.

III
Когда Каменаши появился на площадке, там было уже много народу. Технические работники сновали туда-сюда как муравьи, подключая аппаратуру, актеры пили кофе, жевали булочки с бобовой пастой или карри, некоторые курили. Кто помоложе и понеопытнее - отрабатывали друг перед другом слова и позы. Фукузава выговаривал какому-то совсем зеленому статисту, его имени Кацуя даже не знал, его вчерашние промахи и просил сегодня быть сосредоточеннее. Каменаши поискал глазами Кимуру, но не нашел его. Это было странно. Кимура всегда появлялся одним из первых, а уходил почти последний – вместе с режиссерами, когда начинали свою работу уборщики.
- Харука-сан! – окликнул он стоящую возле осветителей актрису с бутылкой холодного чая в руках, -Харука -сан, а где Кимура? Где главный герой будущего блокбастера?
Девушка прыснула в кулачок:
- Скажешь тоже, Кацуя-кун… А где Мистер Мозг не знаю, может проспал…- она равнодушно пожала плечами.
- Ясно. - Кацуя потер пальцами виски, воображая, как «красиво» сейчас выглядит: красные от слез и бессонницы глаза, волосы, так и не уложенные с утра в нормальную прическу…
- Тусовка была веселая? – сопереживающе спросила Харука и протянула ему бутылку с чаем. Он отрицательно помотал головой и отправился переодеваться.
- Все собрались? Начинаем??? – громкий голос Харакавы заставил всех посмотреть на него и выдвинуться на середину площадки.
- Кимуры нет! – Каменаши выкрикнул эту фразу, все еще воюя с выскальзывающими из пальцев пуговицами белого халата.
- Знаю, ему нужно куда-то с семьей уехать. – Режиссер скользнул по Каме глазами, досадливо поморщился от того, что тот еще не готов, но замечания делать не стал, просто отвернулся.
Кацуя опустил руки. Душа ухнула в пропасть, а мир закачался перед глазами. Он невольно облокотился на стоящего рядом Хиро Мизушиму, и тот поспешно придержал его за плечи.
- Ты чего, Кацуя-кун? Тебе плохо, что ли? – спросил Мизушима, заглядывая ему в лицо.
- Нет… Я просто шагнул неудачно. Чуть не упал. Все хорошо. – Кацуя высвободился из его рук, и, подавляя рвущуюся наружу истерику, шагнул в сторону своей напарницы. Он сам удивлялся своей реакции. Любовь начинала приобретать масштабы безумия, и с этим нужно было срочно что-то делать. Только, что? Этого Каменаши не знал. Как не знал и то, как переживет этот день. Без него.
А день тянулся, как изрядно пожеванная жвачка. Дубли сменялись перерывами, перерывы – съемками следующих сцен. Кацуя ощущал себя как в тумане. Ему было физически плохо без Кимуры. Без его одобрительной улыбки, изящных шуточек, случайных прикосновений, от которых сладко кружилась голова, и подкашивались ноги.
Слава Богу, что остальные актеры не особо лезли к нему. Полное отсутствие аппетита и угрюмую молчаливость они воспринимали за последствия похмелья, и поэтому, только переглядывались с понимающими усмешками.
Кацуя отправился домой, как только Харакава с Фукузавой объявили свое коронное: «На сегодня достаточно!» На этот раз ему не хотелось даже в бар. Домой. Домой. Напиться можно и дома. Обнимать очередную постороннюю красотку не было никакого желания, а обнимать, если он зарулит в бар, придется. Имидж девичьего секс-символа терять нельзя.
Ему было так сложно сосредоточиться на управлении машиной, что он пару раз чуть было, не допустил столкновения, но, вовремя опомнившись, выворачивал руль. Стоя на светофоре, он услышал, как зазвенел незатейливой мелодией его мобильник:
- Да…
- Каме-кун?
- Кимура-сан??? – руки моментально затряслись, а тело покрылось мурашками.
- Он самый. Съёмки закончились?
-Д-да… Я домой еду.
- Отлично. Я задолбался сидеть у тебя на крыльце.
- А что ты там делаешь???
- Естественно тебя жду, Мистер Догадливость. Кто-то обещал меня напоить.
- Сегодня???
- А почему нет? Я отвез жену с детьми на празднование юбилея её кузины. Могу я провести вечер в приятной мужской компании?
- Хорошо! Я скоро буду!
Кацуя швырнул телефон на переднее сиденье и ударил по газам. Кимура у него на крыльце! Ждет его! Это было слишком прекрасно… Слишком похоже на сказку. Но все же, было правдой, а значит – нужно спешить.
Еще один поворот, и он подъехал к своему дому. До боли знакомый силуэт неторопливо курящего на крыльце человека он узнал мгновенно, и сердце сделало очередной кульбит.
Кимура, улыбаясь, поднялся ему навстречу. Красивый до безумия в своем простом темно-сером свитере и черных джинсах. Кацуя, не сдержавшись, подбежал к нему и крепко обнял, прижимаясь истосковавшимся телом к грубой серой шерсти, вдыхая родной запах горьковатой туалетной воды.
- Ничего себе, приёмчик…- Кимура терпел объятие несколько секунд, а затем проворно освободился и обеспокоено заглянул в глаза:
- Что-то случилось?
- Нет. Извини. Просто рад тебя видеть.
- Я тоже рад видеть тебя, только не пугай так больше. Пойдем? Или тебе сначала в магазин надо?
- Да нет. У меня все есть. Пойдем.

IV

- Фукузава вообразил себя вторым Спилбергом, - разглагольствовал Кимура, откинувшись на спинку кресла, - ему хочется верить, что все, что ОН делает, становится шедевром.
- Зачем ты так? – Каменаши тихонько засмеялся и опустил стакан с пивом, который уже подносил ко рту, - тебе не нравится то, что ты делаешь?
- Мне нравится то, что я делаю, но мне не нравится отношение к людям. Фукузава выжимает из нас все соки не во имя хорошей работы, как можно подумать со стороны, а для удовлетворения собственного тщеславия. Он неплохой парень. Но, тщеславие - его минус. Определенно.
Они сидели в гостиной Каменаши уже около двух часов. Количество пустых бутылок из-под пива на полу между креслами росло, количество соленого арахиса в вазочке на журнальном столе уменьшалось. Хмелея, Кимура становился все более болтлив и эксцентричен. Он не замолкал ни на секунду, часто разражался звонким хохотом, но Кацую это не раздражало. Если и было желание заткнуть Кимуру, то только поцелуем. Впиться губами в смеющийся рот, а потом – будь что будет. Он, не отрываясь, смотрел на лицо мужчины, курил, ощущая себя сейчас на месте несчастной фанатки Йоко. Голова разрывалась от мыслей, а сердце - от чувств.
-… ну, а я ему говорю, что если он будет так со мной разговаривать… Эй! Каме-кун! Да, ты меня вообще не слушаешь!
- Ох, прости, я задумался. – Каменаши вздрогнул. Было ощущение, что с него, только проснувшегося, резко сорвали теплое одеяло.
- О чем? Ты вообще какой-то странный.- Кимура, чуть нахмурившись, кинул в рот пару орешков.
- Да так… - Кацуя сделал вид, что весьма занят открыванием пивной бутылки.
- Нееет… Тут что-то нечисто. Дай угадаю! – в Кимуре, очевидно, ненадолго проснулся Цукума Рюске, он прикрыл глаза, изображая работу мысли, а через несколько секунд выдал:
- Ты влюбился!
Каменаши подавился пивом и закашлялся от неожиданности. Это окончательно убедило Такую в его правоте:
- Ну, точно, влюбился! Скажешь, кто она?
- Нет! И, вообще, тебя это не касается! – Кацуя выкрикнул это так громко, что сам испугался собственного выкрика.
Кимура лишь усмехнулся. В его тёмных глазах появился холодок.
- Подожди! – взмолился Каменаши, - Прости, не обижайся! Но я… По правде не могу это сказать.
- Почему? – Кимура подался вперед. Сейчас он был так близко, что Кацуя шарахнулся в сторону, боясь не совладать с собой.
- Каме-кун, ты хороший человек, но я вижу, что с тобой что-то серьёзное происходит. И хочу помочь. А твоя бурная реакция только убеждает меня в том, что ты в этой помощи нуждаешься. – Кимура ласково дотронулся рукой до его плеча, вызвав очередную бурю внутри несчастного Каме.
Каменаши все еще молчал, собираясь с духом. Тогда Такуя снова заговорил сам.
- Она со съемочной площадки, да? Пришел-то ты к нам вполне веселым и счастливым, а вот потом тебя стало просто не узнать. Молчишь, бычишься, замыкаешься. Она не обращает внимания?
- Нет… - Каменаши старался говорить как можно спокойнее.
- А, может, она просто не догадывается? Ты пробовал ей намекать?
- Нет.
- Ну, а откуда тогда ты можешь судить, что она будет против? Ты завидный бой-френд, тебе ли жаловаться, Каме-кун! Да любая девушка умрет от счастья, если вдруг в неё сам Каменаши Кацуя влюбится! – Кимура положил ладонь ему на руку и сжал ободряюще. Этого Кацуя перенести уже не смог.
- А этот человек будет против! - закричал он, стряхивая его ладонь.
- Да почему?
- Да потому, что это ТЫ!
Кимура оторопело посмотрел на него и откинулся назад на кресло. Секунд десять-пятнадцать длилось полное молчание, прерываемое только судорожными глотками, которыми опустошал бутылку с пивом Кацуя.
- Я бы мог спросить, не шутка ли это, но по тебе видно, что шутить ты сейчас расположен меньше всего, - заговорил, наконец, Кимура, вертя в руках пивную крышечку, - ничего себе, поворот сюжета. Ты что же это, «голубой»?
- Нет, - мотнул головой Каменаши, - я сам не знаю, что со мной случилось. Я сразу, как тебя увидел, начал тобой восхищаться. Насколько ты естественно держишься на сцене, и в жизни ты… красивый, умный. Лидер. Я начал думать о тебе, а потом понял, что это не просто восхищение. А что с этим делать – не знал. И сейчас не знаю.
- И я не знаю, что тебе ответить, - впервые растерявшись, проговорил Кимура, - и как себя сейчас вести – тоже…Такого у меня ещё не было.
- Ну, по идее, ты должен сейчас послать всё к чертовой матери, плюнуть на меня и уйти. – Кацуя произнес эти слова с нажимом, как будто мотивируя Кимуру к действию.
- Это ещё почему? Разве ты виноват в своих чувствах? – Кимура глянул на него с возмущением, - Не надо считать меня гомофобом и чудовищем, Каме-кун.
- Извини…- Каменаши встал и отошел к окну. На улице, несмотря на опустившуюся на город ночь, было почти светло из-за неоновых вывесок и ярких фонарей.
- Послушай…- Кимура, помедлив еще несколько мгновений, решительно поднялся с кресла и одним быстрым движением очутился возле него, - можешь поцеловать меня, если хочешь.
Наступила очередь Каменаши впасть в ступор от изумления. Это сейчас ОН предложил? Кимура? Сам? Но сомнения развеялись, когда Кацуя почувствовал на талии горячие руки. Кимура решительно притянул его к себе, и провел тыльной стороной ладони по щеке.
- Ой, у тебя кожа такая гладкая…- изумленно шепнул он затем, спускаясь пальцами со щеки к скулам, а оттуда на шею.
- Стараюсь… - с трудом ответил Каменаши, от неожиданной ласки у него моментально пересохло во рту.
Кимура наклонился, прикоснулся губами к его губам и замер, прикрыв веки, давая Кацуе возможность действовать самому. Кацуя обхватил его руками за шею и осторожно углубил поцелуй, раздвигая своими губами сухие, но нежные губы Кимуры. Тот почти не отвечал, но стоял вполне смирно, крепко сжимая Каменаши в объятиях.
Когда поцелуй прекратился, Кимура раскрыл глаза и сказал:
- Мне понравилось. Я даже не думал, что это может мне понравиться. Я проверял. А теперь готов повторить это снова.
- Я хорошо целуюсь, мне это все говорят. – С озорным смешком прошептал зардевшийся Кацуя.
- Я не все…- шутливо толкнул его в живот Кимура, - сам сказал, что я лидер!
-Лидер, лидер. Самый лидирующий.
- Вот, то-то же… - Кимура снова приблизился к нему и поцеловал. На этот раз сам. Требовательно, даже грубовато. Его руки заскользили по спине Каменаши , сминая футболку, а дыхание внезапно участилось. Поцелуй длился целую вечность. По телу Каменаши прошла теплая волна, расслабляя и прогоняя из головы остатки здравого смысла. Собравшись из последних сил, он отстранил Кимуру и прошептал:
- Не надо так целовать, иначе я потеряю голову.
- Успокойся, я её уже потерял. - Кимура рывком вернул его на прежние позиции, но на этот раз принялся покрывать поцелуями высокие скулы и шею парня.
Кацуя ахнул, запрокинув голову, и вцепился руками в его плечи. Такуя целовал все, до чего добирались его губы: шею, ключицы, и даже плечи, сквозь хлопковую ткань футболки. Набравшись смелости, Кацуя потянул вверх края свитера Кимуры, и тот с готовностью скинул его, оставшись в белой рубашке с короткими рукавами. Его руки моментально скользнули под футболку Кацуи и принялись поглаживать кожу на спине. Каменаши выгнулся под его руками, и Кимура, правильно расценив его немой призыв, толкнул его к ближайшему креслу.
- Погоди…Может хоть до кровати доберемся… - задыхаясь проговорил Кацуя.
- Это слишком долго…- Кимура почти силой усадил парня на кресло и навалился сверху, стаскивая с него футболку и опять прижимаясь губами к тонкой коже на шее. Пальцы Кимуры, как будто знакомясь, пробежались по ребрам Каменаши, вызвав у него сдавленный смешок.
- Хватит хихикать, худышка… - прошептал ему на ухо Такуя, - не порть романтику…
- Ладно-ладно...просто не делай так, хорошо?
- А вот так можно? – рука Кимуры дразняще провела по его животу в опасной близости от ремня джинсов.
-Д-да…- Каменаши снова выгнулся и судорожно выдохнул воздух.
- А вот так? – Кимура наклонил голову и потерся щекой о грудь парня, а выпрямляясь, мимоходом, поцеловал сосок.
- А так даже нужно…- простонал Кацуя, - только…на тебе слишком много одежды.
- Это поправимо.
Кимура встал перед ним, медленно, как будто готовясь исполнить эротический танец, расстегнул рубашку и сбросил её на пол. Через несколько секунд туда же отправились и брюки.
- У тебя классное тело, – восхищенно прошептал Кацуя, торопливо стягивая свои джинсы и тоже кидая их на пол.
- Спасибо, ты тоже прекрасен, а теперь ненадолго замолчи, иначе мы оба не сможем насладиться моментом.
- Только моментом?
- Боже, Каме-кун, ты заткнешься или нет?
С этими словами Кимура всем телом прижался к нему и зажал ему рот таким крепким поцелуем, что Кацуя начал задыхаться. Желая освободиться, он применил стратегическую хитрость и сжал рукой пах Такуи. Кимура отпустил его губы, вскрикнул и подался навстречу его руке .
- Ты сможешь это сделать, Каме?
- Я никогда не пробовал…Но, думаю смогу.
Они поменялись местами. Для пущего удобства, Каменаши встал на колени перед креслом. Ему действительно никогда не приходилось ласкать ртом мужчину, он делал все интуитивно, от души желая доставить Кимуре настоящее удовольствие. И у него получилось. Кимура издавал хриплые стоны и метался головой по спинке кресла, а затем прошептал:
- Пока хватит… Иди сюда…
Когда Каменаши поднялся, Кимура схватил его за талию и подтащил к себе. Его ловкие пальцы быстро сняли с Каменаши трусы и сомкнулись вокруг возбужденной донельзя плоти. Странно, но Кацуе показалось, что Кимура не новичок в таких делах. Он действовал гораздо увереннее, чем Каменаши. Гораздо нетерпеливее, резче. Пребывая в плену захватившего его наслаждения, Кацуя упустил момент, когда пальцы Кимуры проскользнули внутрь него. Он ойкнул и сжался от неожиданности.
- Тихо… Придется потерпеть… - Кимура успокаивающе погладил его свободной рукой по животу, поцеловал в пупок, - это скоро пройдет, если ты расслабишься.
Кацуя честно пытался расслабиться, но движение чужих пальцев внутри было таким непривычным, что он то и дело морщился и хватался за плечи Кимуры. Впрочем, неприятное ощущение действительно вскоре исчезло, тем более что Кимура начал задевать внутри очень чувствительную точку, вызывая по всему телу Каменаши сладкие судороги. Когда Каменаши уже практически стал получать удовольствие от чувственного массажа, Кимура вытащил пальцы и прошептал:
- Все, я больше не могу ждать...
Каменаши с готовностью взобрался на него и покрепче обхватил за шею:
- Давай…
- Я постараюсь осторожнее…
Проникновение все же вышло болезненнее, чем ожидал Кацуя. То ли Кимура плохо подготовил его, то ли кресло было слишком непредназначенным для любовных утех, так или иначе – Каменаши стало настолько больно, что он издал громкий крик. Кимура испугался, и, прекратив всякие попытки двигаться, принялся просто успокаивать его, говорить ласковые слова и гладить по лицу, вытирая выступившие слезы.
- Ничего…Я сейчас буду готов…- прошептал Каме, спрятав лицо на его плече, - Двигайся. Я так быстрее привыкну…
- Уверен, что не хочешь это прекратить?
- Кимура, я тебя сейчас тресну. Двигайся! – и Кацуя сам сделал первый резкий рывок. Расчет оказался правильным. Чем ритмичнее становились движения, тем дальше отступала боль. Вскоре кричали уже оба. Но на этот раз – от наслаждения.
Кончили они одновременно. В самый ответственный момент, Кимура, войдя в Каменаши до упора, уткнулся лицом ему в грудь, а Каменаши крепко сжал его голову.
Несколько мгновений, отдыхая, они оставались в таком положении. Затем Кимура, вышел из него и обессиленно откинулся на кресле.
Кацуя поднялся на ноги и стал собирать разбросанную одежду. На него навалилось странное опустошение. Хотелось лечь в кровать и немного поплакать. Почему, он и сам не знал.
Кимура посидел минуту, наблюдая за его действиями, а затем встал и принялся одеваться.
- Ты где ляжешь? – Каменаши усиленно не смотрел на лицо Такуи, боясь того, что может прочитать в его глазах.
- Мне все равно…- Кимура уже надел нижнее белье и джинсы, рубашку он просто накинул себе на плечи.
Каменаши спохватился, что до сих пор стоит перед ним, в чем мать родила, и, чертыхнувшись про себя, тоже начал одеваться.
- Тогда ложись здесь, на диване, сейчас одеяло принесу.
- Хорошо.


V (эпилог)

Каменаши разбудили вопли и мат. Выйдя из комнаты в гостиную, парень обнаружил Кимуру скачущим по комнате с грациозностью макаки и орущим в телефон слова, весьма далекие от употребления в приличном обществе.
- Что случилось? – ошарашено спросил он.
Кимура швырнул ни в чем не повинный сотовый в кресло и резко повернулся к нему.
- Мы проспали съемки, герой-любовник! Фукузава рвет актеров на части и мечет тоннами икру ненависти.
- Как проспали?!!
- А ты на часы глянь, сурок!
- Твою мать! Одиннадцать???

Никогда ещё Кацуя не собирался с такой бешеной скоростью. Они с Кимурой летали по дому как два смерча, пытаясь одновременно одеться, умыться, причесаться и убрать мусор. Ни к чему хорошему это, естественно, не привело. В один момент они попытались одновременно проскочить по узкому коридорчику, и, разумеется, столкнулись со всего размаху. Дружно айкнув, парни остановились и впервые за все время взглянули друг другу в глаза.
- Каме …
- Нет, Кимура-сан, не надо…О чем угодно говори, только не о том, что вчера было…
- Ты сожалеешь? Тебе стыдно?
- Не то, чтобы…Просто… Ты знаешь, как я отношусь к тебе. И давай это будет только моим? Я не хочу усложнять твою жизнь.
- Кацуя-кун, никто не может усложнить мою жизнь, если я этого не хочу …- Кимура впервые назвал его по имени, - так что, у тебя ничего бы не вышло. Я ведь как раз хотел поговорить о том, чтобы не придавать произошедшему большого значения. Мы оба были нетрезвы.
- Хорошо, только скажи, почему ты пошел на это?
- Знаешь, не каждый день парни признаются мне в том, что хотят меня. Это было очень интересно. Но, не все одобрят такое любопытство… Если понимаешь, о чем я.
Каменаши с трудом удержал лицо. «Я не «хочу», а люблю тебя, идиот!» - вертелось у него на языке, но он сжал кулаки и медленно выдохнул:
- Да, я понял тебя. Не волнуйся. Никто ни о чем не узнает.
- Спасибо…- на лице Кимуры проступило видимое облегчение, и он тут же улыбнулся своей неподражаемой озорной улыбкой, как лезвием по сердцу пройдясь, - и мы…по- прежнему - друзья, Каме-кун?
- Друзья. И в честь нашей вечной дружбы ты сейчас окажешь мне услугу.
- Для тебя – все, что угодно.
- Скажи Фукузаве, что я сегодня не появлюсь. Я сейчас понял, что не смогу никуда пойти – мутит жутко. То ли похмелье, то ли от тебя залетел. Это уж мы потом разберемся.
- Ах, ты сукин сын! – Такуя отвесил ему чувствительный подзатыльник, - ладно, скажу.

Через пятнадцать минут Кимура ушел. Закрыв за ним дверь, Каменаши сполз по стенке и, рыдая, прижался к ней щекой. Он знал, что его страданиям ещё не конец, и его душа заранее корчилась от боли. Но он ДОЛЖЕН был это пережить! И он переживёт! И не такое переживали…